Город мертвых

В последнее время в краеведческой литературе всё чаще появляются работы, посвящённые историческим городским и провинциальным кладбищам. Подобный интерес в России уже отмечался в конце девятнадцатого века, когда под покровительством великого князя Николая Михайловича, историка, автора монографий о времени Александра I и издателя монументального свода “Русских портретов ХУ111-Х1Х вв”, вышли издания “Московского некрополя” (1907-1908), четырёхтомного “Петербургского некрополя” (1912-1913) и прерванного в 1917 году издания “Русского провинциального некрополя”.

Отчасти такой интерес был вызван озабоченностью состоянием и содержанием тогдашних кладбищ, но главным образом пониманием того, что территория кладбищ, их внутреннее убранство, скульптурные и эпитафические составляющие могильных надгробий являются неотъемлемой частью духовной жизни города и сельской местности.

“Многое в настоящее время исчезло уже бесследно. В старых монастырях хоронили, начиная с XIV века, в течение шести столетий, хоронят в некоторых местах и теперь, и всё на том же сравнительно ограниченном пространстве; памятники более древние погибли, пропадают и новые, но забытые могилы. Не трудно представить, сколько за это время сменилось поколений умерших. Далеко не одно, впрочем, всеразрушающее время уничтожило следы погребений; этому немало способствовало упразднение самых монастырей и церквей или их перестройка, не говоря уже о невежестве, корысти, нашем неуважении к старине и неумением ею дорожить. Всё это сделало ещё большие успехи в том же направлении: памятники снимаются с мест, продаются торговцам; надписи, кресты, скульптурные изображения исчезают или обезображиваются; плиты закладываются в фундаменты, тротуары, под водосточные трубы, разбиваются на бут…

Целые склепы с засыпанной штукатуркой и пылью веков, памятниками с сорванными гербами, с замазанными краской или уничтоженными надписями, служат складом старых негодных вещей…

Между тем многие погребённые были видные в русской истории люди и часто крупные благотворители тех же монастырей, которые способствовали уничтожению их могил.

Издание надгробных надписей сохранит их навсегда от исчезновения и даст полезный материал для истории и особенно для генеалогии, сообщая подробные даты жизни различных деятелей, выясняя их родственные отношения, давая сведении о служебном и общественном их положении; некоторые эпитафии могут даже служить характеристикой тех, кому они посвящены”.

И если бы не кавычки цитаты из предисловия Великого князя Николая Михайловича к изданию “Московского некрополя”, подписанного им 27 марта 1907 года, то может показаться, что эти строки написаны в настоящее время, спустя столетие.

С исторической точки зрения современный интерес к некропольской теме сегодня во многом совпадает с интересом вековой давности. Большая доля озабоченности современных краеведов и историков в изучении этой темы вызвана коммунистическим периодом правления на Руси – периодом разгула вандализма в отношении религии и разрушение существовавшей до 1917 года тесной связи церковности с похоронным ритуалом и содержанием кладбищ. Отделение церкви от государства, когда кладбища были, прежде всего, церковными учреждениями, дальнейшее уничтожение государством духовенства и церковных храмов нанесло непоправимый удар этой неотъемлемой части духовной жизни народа.

Долгое время территории массовых захоронений являлись объектом глубоких раздумий философов, историков, богословов и поэтов. С появлением христианства на Руси кладбища становятся священным местом, где умершие ждут воскресения в час Страшного суда.Везде, где живут люди, появляются и существуют кладбища. Их возникновение и выбор места для них обусловлен рядом причинно-следственных связей, среди которых немалую роль играют географические и дорожные особенности местности. Для массовых и небольших военных захоронений выбор кладбищ, как правило, связан с местами проведения военных столкновений и гибели воинов. Подтверждением тому служат многочисленные средневековые курганы, памятники воинской славы на Куликовом и Бородинском полях, на Мамаевом кургане и многочисленные Братские и единичные могилы воинов, возникшие по всей европейской части бывшего СССР – кровавые следы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Любые переломы в истории страны: войны, революции, экономические неурядицы, дефолты, кризисы и миграционные процессы – приводят к ослаблению духовно-религиозных связей и отрицательно влияют на традиционный ритуал захоронения и содержание кладбищ. Связь между поколениями при этом значительно ослабляется и приводит к тому, что потомки перестают посещать могилы предков. Кладбища приходят в запустение, подвергаются разграблению и, как правило, исчезают с лица городов и селений.

В последние годы появилась общественная потребность в уважительном отношении к кладбищам и воинским захоронениям, как хранителям исторической памяти народа. Принятые в последнее время законы Российской Федерации: Земельный кодекс в редакции, действующей с 23 августа 2009 года, Федеральный закон о погребении и похоронном деле №8-ФЗ от 12.01.1996 года в редакции, действующей с 1 января 2010 года, Закон РФ №136 “Об охране памятников воинской славы” и целый ряд других призваны создать юридическую основу этой важнейшей составляющей, в жизни современного общества. Ответственность, заложенная в статье 244. Надругательство над телами умерших и местами их захоронения Уголовного кодекса РФ, и практическое использование наказания за надругательства над местами захоронений, должны способствовать установлению необходимого порядка и благоговейного отношения со стороны граждан к этим местам. Академик В.Н.Торопов писал: “…любое нарушение исторически сложившихся “культурных” объектов или чисто “природных” урочищ (кладбища сочетают в себе и то и другое) – от физического разрушения или своевольного изменения до переименования – преступление, которое не имеет оправданий” (Наше наследие, 1990, №2, с. 128).

“Некрополь – город мёртвых – это пространство особого порядка, сохранение которого в его целостности имеет непреходящее социально-нравственное значение. Упадок некрополя – симптом духовной болезни всего общества, болезни очень опасной. Надо не только совершенствовать законодательство об охране памятников, но возродить в современном обществе уважительное отношение к самому месту кладбища, выражающему идею связи поколений и исторической преемственности” (А.В.Кобак, Ю.М.Пирютко. Исторические кладбища Санкт-Петербурга, М.,Центрполиграф, 2009, 797 с).

До 1918 года учёт, регистрация умерших, их отпевание в церкви, да и похороны целиком осуществляли священники. То же происходило и в Селигерском крае. В Осташковском уезде похоронное дело производилось, в основном, священниками края на работающих в то время погостах. В.И.Далем в “Словаре живого, великорусского языка” даётся несколько толкований слову “погост”. Ближе к истинному, применительно к Селигерскому краю, более всего подходит новгородское: “отдельно стоящая на церковной земле церковь, с домами попа и причта (священно – и церковно-служители одного прихода – Л.Р.), с кладбищем”. Во всяком случае, надписи на карте Менде Осташковского уезда от 1848 года подтверждают это – там, где не было поповских домов и причта, составители карты не называют такое место погостом.

В настоящее время из действующих погостов в Осташковском районе осталось только два: в Берёзовском Рядке с новой церковью Преображения (священник о. Киприан) и в Никола Рожке с церковью Успения Пресвятой Богородицы (священник о. Алексий (Алексей Евгеньевич Костин)). В приведённой редакции В.И.Даля слово “погост” применительно к действующим, можно считать условно, поскольку на них отсутствуют дома попа и причта. К действующим ныне церквям Осташковского района с кладбищем можно причислить Кравотынскую церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы (священник о. Алексий (Алексей Юрьевич Соловьёв)) и Казанскую церковь в деревне Верхние Котицы (священник о. Александр (Будков)).Церковь Успении Пресвятой Богородицы Ботовского погоста была взорвана 5 октября 1941 года сапёрным отрядом под командованием бывшего жителя деревни Конец Ивана Мясникова. Возвратившись после войны в звании капитана, он жил в Осташкове на пересечении Кузнечной улицы и Северного переулка, переименованного в 1961 году в переулок Л.Богомоловой.

Деревянная церковь Архистратига Михаила на погосте Глубокой была уничтожена пожаром в тридцатых годах прошлого века.Церкви Святой Троицы на Переволоке и в Увицах при советской власти постепенно были приведены в упадок и после закрытия приходов в тридцатые годы прошлого столетия постепенно, без человеческого пригляда, разрушались и сейчас находятся в руинированном состоянии.В Преображенской церкви погоста Рогоза (Рогожа) расположен музей Природы Селигерского края, а прицерковное кладбище сведено, из-за кочек от бывших могильных холмиков, до неудобного покосного надела.

Погост Голенковский (Голенково) с церковью в настоящее время находится на территории Селижаровского района. Ширковская деревянная церковь и погост находятся на территории современного Пеновского района.

Образцом необходимого и должного состояния погоста в настоящее время является бывший погост Осташковского уезда, а ныне Селижаровского района – Голенковский (сейчас погост Голенково). Расположен он на высоком берегу реки Тихвины, притока Селижаровки, в 20 км от посёлка.

Впервые этот погост упоминается в духовной грамоте князя Фёдора Борисовича Волоцкого, который пожаловал его Селижарову Троицкому монастырю в 1506 году. В “смутное время” деревянная церковь во имя святителя Николая Чудотворца ветшает, и в середине восемнадцатого века совершенно разваливается. Указ Консистории от 14 июня 1748 года сообщает, что на погосте остаётся лишь одна “деревянная часовня со сбережённым образами” (Г.Н.Осипова. Святые места земли Селижаровской. Тверь, ФК-офис, 2008,41 с.).В 1882 году на средства местного помещика Александра Павловича Ветлица был воздвигнут каменный храм, существующий и поныне в превосходном состоянии. С южной стороны церкви в часовне-усыпальнице покоится прах Ветлица и его жены Ольги Алексеевны. В церковной ограде похоронены священнослужители храма, в том числе и протоиерей Иоанн Эпнетовский, при котором была построена каменная церковь.

Голенковский погост получил мировую славу, благодаря сохранившимся двум фаянсо-эмалиевым иконостасам, изготовленным на фабрике “Товарищество М.С.Кузнецова”. Таких иконостасов выполнено было до 1917 года тридцать, из них в настоящее время осталось три в России и два – за рубежом. Эта слава приумножена священниками (о. Василий Барбашинов, о. Алексей Бурлаков, о. Пётр Воинов), пострадавшими за веру и репрессированными в тридцатые годы прошлого века.

Нашёл упокоение на погосте Никола Рожка и бывший священник Сухошинского храма Преображения Господня теперешнего Селижаровского района Михаил Иванович Архангельский. В тридцатые годы прошлого века он был вынужден переехать в Никола Рожок в семью своей дочери Александры Михайловны Соколовой. Сухошинские священники Михаил Таиров и псаломщик Василий Крестников были расстреляны в 1937-1938 гг. (Г.Н.Осипова). Погосты города Осташкова постигла горькая участь многих церквей Селигерского края. Они были просто уничтожены. Спасо-Преображенская церковь взорвана в 1938 году, Крестовоздвиженская церковь с историческим городским кладбищем превращена в пустырь, заросший деревами и кустарником, а исторические захоронения на территории Архиерейского подворья Вознесенского собора Знаменского монастыря и Житенного монастыря бесследно исчезли. Одним словом, закончилось время разбрасывать камни, наступило время их собирать. И это может сделать лишь сам народ, у которого нет-нет, да и сохранились в семейных архивах дневниковые записи, фотографии и семейные предания о пращурах и их могилах.

Лев Рыбаков